Раб лампы

Пергаменты не утоляют жажды.
Ключ мудрости не на страницах книг.
Кто к тайнам жизни рвётся мыслью каждой,
В своей душе находит их родник.

Иоганн Вольфганг Гёте «Фауст»

Прислушивайтесь к себе.

Всем известно: сказка - ложь. Сие есть быль, преддверие цивилизации киберобезьян.

Жила была деревянная Дубовая бочка. Так её, значит, звали - Дубовая. Она и сейчас благоденствует: весёлая, ладная, хорошая да пригожая, воском укрыта, железным обручем стянута. Раз в три года рождает бочка напитки янтарные, ароматные, сладкие да целебные. Хозяин бочки, Василин Премудрый, умеет гаджет пальчиком теребить, гаджет откликается, наполняя голову Василина мыслями да идеями разными. Оттого Василин  размышлял, не задумываясь, мысли да идеи при себе не держал, посты выкладывал, в компаниях рассуждал со значением, делился, значить,  ими, идеями, да мыслями разнообразными, не задумываясь.  Угощал Василин своих приятелей  напитками, что бочка давала, потчевал рассказами. Приятели радуются, напитки расхваливают, премудрость Василина прославляют, в свою очередь посты размещают, громоздят затеи, да идеи друг на друга как свои.

Как-то раз пришёл Василин к бочке и стал напиток брать. Глядит, а напиток мутный, янтарного цвета уж нету в нём, попробовал он напиток и понял, что больше нечем потчевать ему своих приятелей.  Самостоятельно думать, принимать решения Василин  совсем разучился, содержимое его головы превратилось в придаток зрительного анализатора и мог он только пальчиком теребить, да время ему отпущенное унижать премудростями, на экране возникшими, а пространство вовсе не воспринимал, потому что лайки на селфи пространство давным-давно ему заменили. Бочка же, как ни старалась, не смогла  объяснить Василину, что нужно делать.

Обратился Василин к гаджету верному, гад же толкнул  его в сеть, за ответом. Заскользил Василин среди постов, роликов, блогов….. Один сказал, другой ответил, третий отреагировал, следующий раскритиковал, четвёртый прокомментировал, ещё один пояснил, предыдущий напомнил, намеченный прочитал, а ура - дол....б всё это заглотил и одобрил.  Дальше, глубже погружался Василин в дебри, совсем запутался в сетях, в пустоутробии - новостей, пропаганды и разглагольствований, попал круговорот беззакония законов, увидел, что смотрят на него не глаза людей, следят за ним  камеры и сканеры, потому что он…. биометрический чип, …… достиг совершенства.

В действительности, Василин не существовал в пространстве и времени значимой единицей, изредка узнавая себя, он осуществлял предначертанный маршрут, как и окружающие, изменяя направление в равной мере с ними, безотчётно, руководствуясь ускользающей переменой, но будучи убеждён, даже весьма твёрдо, насколько это было возможно, что он хочет именно того.  От того очнулся в  бреду законодательных инициатив, и вдруг понял, что лучше всего, необходимо, бочку запретить. Запретить! Она ведь Дубовая проклятая - свободой своей, талантом, да умением столетиями накопленными - вред обществу наносит, гражданам, да различным органам жить мешает. Хватит ей тут. Чин чина почитай, запрет запрета. Полномочиями наделить кого надо, надзорный орган создать и контроль над запретом поручить ему осуществлять. Только без толку Василин старался, бочку запретили, а его взашей  вытолкали - конкуренция.

В ту пору тысячелетнее колесо вращали с гиперзвуковой скоростью атомные реакторы, да так, что одни - население с гаджетом за пазухой - за движением колеса едва следить успевали. Другим, по замыслу?, решению?, распоряжению третьих, во что бы то ни стало добыть его следовало, и тайны нераскрытые раскрыть. Третьим править колесом шибко хотелось. И всем хотелось на том колесе удержаться. Стали они все вместе, чтобы к колесу им прилепиться, заниматься законотворчеством. Друг друга избирать повсеместно, законы принимать, придумывать друг для друга должности, которые правом наделяли на колесе сидеть, а других спихнуть. Даже в детских школах думы, парламенты и министерские портфели умудрились создать, кузницу кадров, так сказять,  "элиту"…….  В такой игре умело созидают  иллюзии….., а те, что особой премудростью наделены созидают органы надзорные, и надзорные органы над надзирателями.  Есть среди них совершенные бесы, которые и этого не умеют, а только думают,  как бы чего запретить, да слежку друг за дружкой установить, и всё законно обстряпать, чтобы раз и навсегда конвоировать тех, кто колёса, реакторы, бочки, скамейки делать умеет и хочет, чтобы любого в любой момент нужным местом к себе повернуть, а то запретить по закону……….

Повезло  Василину. Отшвырнуло его колесо. Гаджет вместе с вейпом на колесе остались. Блуждая среди зелёных холмов, вспомнил Василин слова Кастанеды, Пруста, Миллера, Хемингуэя, Конрада, многих других  Джека Лондона, Фенимора Купера и слова детской песни: «иди за солнцем следом, хоть этот путь неведом». На седьмой день помогла ему Исида, вышел он к Шевшауэн. В саду, за городом, прозвучал бараний рог, Василин повернул на звук. Глядит, у подножия горы стоит не синий дом, а избушка дубовая кадушка, дверь приоткрыта, внутри горит свет. Он вошёл: тепло, просторно, накрыт стол дубовый, посреди стоит бочка -красавица. Говорит: «Здравствуй, Василин. Ты меня запретил, а я лучше прежнего стала, живу хорошо. Садись к столу, поешь, отдохни, выпей напитка моего, выход найдётся». Василин послушал, поел, отведал напитка янтарного, огляделся. Видит - книги кругом,  открыл одну, читает: «темницы рухнут, и свобода вас примет радостно у выхода». Взял Василин книгу с собой, поклонился и вышел.

Текст изменится.

Здравствуйте. Этот текст - манифестация. Но в отличии от современного восприятия явного, неудовольствие действиями властей я заявлять не собираюсь, малосъедобно, даже отвратительно,  как и всё, что связано с властями этой местности. В нравах и обычаях населения местности, общества, породившего власть, являющего собой масштабированное многообразие её видов, более всего примечательно было то, что его участники независимо от занимаемого положения, вероисповедания, не были строги, исполнены благородного негодования супротив  всего порочного и всяких соблазнов, не казнили без всякой пощады всякие слабости, а проявляли, так сказять, толерантность. Понятие хоть и не имеющее прямого отношения к историческому персонажу, но, с некоторого времени, обладающее склизким налётом предательства. Поэтому  популярное слово, имеющее множество трактовок и не имеющее прямого отношения к историческому персонажу, а с некоторого времени обладающее склизким налётом......., ну сомневаюсь, да разве я могу быть уверен...... предательства, да, нет, конечно, возможно, предвидения. Безусловно, любезность, сдержанность.......

Текст изменится.

Гениалисимус  предложил разработать свод этических правил взаимодействия человека с искусственным интеллектом. Искусственный интеллект назван благом для государства, которое позволит людям развиваться.

Поздравляю с впадением в эпоху выпуклого идиотизма. А она всё падала и падала.  Интересно, неужели этому не будет конца?

А может будет? Очередное голосование или голосование уже никому не нужно? Наступило время других технологий по управлению стадом. Предлагаю альтернативу - архипелаг довольных людей, выбор за вами. Кому-то необходимы вежливые люди, а иным - свободные и довольные. Каждому своё. \ О бочках, климате, волатильности и коронавирусе.\

Текст изменится.

Но голосование пока нужно, чтобы выхлопотать пролонгированную индульгенцию у приверженцев монотеизма, индексации пенсий, целостности территорий, культуры, языка, памяти предков, идеалов,  памяти защитников отечества, детства, отцовства, материнства.  Как говорится, всем сестрам по серьгам, но основной закон  - это не лавка, не воз со скарбом, не мешок с подарками, в который нужно сложить всё, пусть даже и нужное.  Тест поправок написан так, чтобы скрыть за ширмой, которая совершенно не нужна в основном законе, истинные намерения, и даже не обнуление сроков, а создание именно абсолютной власти, новой ветви власти, оформление конституционного статуса вновь созданных органов этой власти – госсовет, совет национальной безопасности, оформление конституционного статуса  единых правовых основ образования и воспитания, также  непрерывного образования,  что совсем не понятно.

В отсутствии времени тяготею к литературным примерам. Любителям единобожия и связанных с ним символов, обрядов, предлагаю обратить внимание на произведения Н.Лескова, прежде всего «На краю света», ещё предлагаю самостоятельно совершить исторический экскурс, чтобы понять, как формировалась, продвигалась и развивалась данная индустрия предшественников и потомков пылкого отца Фёдора.  Сегодня особенно коробят массовые спекуляции, основанные на памяти и героизме, учащие людей выставлять напоказ  сопричастность чужим подвигам, ощущать "величие", не задаваясь  вопросом: что сами они такое? Потому то истинное смирение - большая редкость, для воспитания которого нужна, прежде всего, работа, тишина, скромность, иногда уединение. Обратите внимание на художественные произведения известных советских авторов: повесть Вячеслава Кондратьева "Искупить кровью", актуальная иллюстрация отношения власти, командования к своим людям; рассказ Виктора Астафьева "Пролётный Гусь", от его финальной части сознание сводит судорогой. Тем, кто готов на большее, предлагаю почитать солдатские дневники, причём не только советских солдат. Не так давно опубликован, фронтовой дневник Николая Никулина "Воспоминания о войне". Этот документальный исторический проектор, детально раскрывающий суть взаимоотношений в историческом периоде, не ограниченном 1941-1945 годами, может помочь задуматься тем, кто на это способен, тем, кто хочет, тем кто со всем согласен и по собственной воле участвует в парадах. Джек Лондон многим известен как автор приключенческой беллетристики.  А как общественный деятель, мыслитель? С моей точки зрения, есть у него размышления, заслуживающие пристального внимания и детального  изучения, так как актуальны и злободневны. В самом популярном и читаемом произведении "Белый Клык" приоткрывается суть формирования идеологий, а финал с его судьёй, обществом и сбежавшим преступником, где победу одерживает зверь - боевой волк, бесподобен. О власти и религии он рассуждает даже в книге, написанной, как мне кажется, для детей и подростков - "Джерри - островитянин".

Предлагаю вашему вниманию следующую антологию:

·       Джек Лондон рассказ "Ходя" иллюстрирует отношение власти, отношение к власти и обстоятельствам и результат

·       Джек Лондон рассказ "Держи на запад" иллюстрирует личности у власти, отношение к ним приверженцев

·       Джек Лондон рассказы "Только мясо", "Убить человека" иллюстрирует стратегию развития взаимоотношений в обществе, ценность человеческой жизни

·       Джек Лондон рассказ "Нос для короля" - круговая порука

·       Джек Лондон рассказ "Любопытный отрывок" - что из этого получается, кульминация

·       есть  у Лондона другие сценарии: "Горсти костяшек", "Польза сомнения", и о индивидуально-общественном (пусть это будет новым диалектическим понятием) движении "Лига Стариков"

Текст изменится.

Может сейчас - самое время. Но если бы нам постоянно не подсказывали, когда мы родились, разве считали бы мы его привычным счётом? Для меня, во всей литературе, пока не нашлось более значимого автора, а равно - произведения. Есть почти равные, а цепочки моих ДНК, как корни растения, тянутся к этому, потому что я так жил и до слияния с ним, а спустя двадцать восемь лет с наслаждением продолжаю, вот компиляция отрывков:

"Уже сотни лет мир, наш мир, умирает. И никто за эти сотни лет не додумался засунуть бомбу ему в задницу и поджечь фитиль. Мир гниет, разваливается на куски. Но ему нужен последний удар, последний взрыв, чтоб он разлетелся вдребезги. Никто из нас не целен сам по себе, но каждый носит в себе материки, и моря между материками, и птиц в небе, тут и панихиды, и молитвы, и исповеди, и вздохи, и рыдания, и бесшабашность; окна-розетки, и химеры, и служки, и гробокопатели…

Двуногие существа представляют собой странную флору и фауну. Издали они незначительны; вблизи - часто уродливы и зловредны. Больше всего они нуждаются в пространстве, и пространство даже важнее времени… 

Мы это все спишем – эволюцию этого сдохшего мира, который позабыли похоронить. Мы плаваем на поверхности, но мир уже утонул, тонет сейчас или утонет скоро. Наша история будет настоящим кафедральным собором, строить который будут все, все кто не потерял себя. В этот собор можно будет въезжать на лошадях и гарцевать в проходах. О его стены можно будет биться головой – они не пострадают; молиться – на любом языке, а тот, кто не захочет молиться, может свернуться калачиком на ступенях и заснуть. Наш кафедральный собор простоит тысячу лет, и ничего равного ему не будет, потому что, когда исчезнут его строители, вместе с ними исчезнут и чертежи. Мы построим вокруг нашего собора город и заложим основы свободной коммуны. Нам не нужны гении – гении мертвы. Вместо немочи и бесплотных призраков нам нужны сильные руки с мясом на костях…

Солнце заходит. Я чувствую, как эта река течет сквозь меня - ее прошлое, ее древняя земля, переменчивый климат. Мирные холмы окаймляют ее…

Течение этой реки и ее русло вечны."

Больше этот текст не изменится.

Спасибо

​